Ворон. Тень Заратустры - Страница 15

– Александр? А что, доброе имя, царственное. По времени и день ангела близок. – Отец Иероним запыхался на подъеме, остановился, привалившись к огородной изгороди. – Ноги у вас, сестра Урсула, больно прыткие. Смилуйтесь, пощадите старика.

Они присели передохнуть. Прозрачный воздух вызвездил горное небо. Оно мерцало тишиной и спокойствием. Как в медленном танце, разворачивался купол созвездий. Вдруг, в едва различимой туманности на хвосте Скорпиона, там, где не видно было ни единой звездочки, появилась яркая вспышка.

– Боже правый! – воскликнул священник. – Вы это видите?

От неожиданности отец Иероним схватил монахиню за руку.

– Знамение! – выдохнула наконец сестра Урсула. – Воистину, неисповедимы пути Всевышнего.

Священник поднялся.

– Пойдемте, сестра! Мне не терпится увидеть вашего найденыша.

В монастыре их встретили взволнованные монахини.

– Мы уж заждались. Радость-то у нас какая, святой отец! Мальчик заговорил.

Священник переглянулся с сестрой Урсулой. Вид у той был чрезвычайно изумленный.

– Ну так где же ваш подарок господний?

За спиной необхватной сестры Барбары, прикрываясь ее подолом, прятался смущенный мальчик. Отец Иероним присел на корточки.

– Слава Иисусу Христу! – И протянув руку, потрепал черноволосую макушку.

Малыш поднял темные глаза.

– Во веки веков, – произнес он тихим грудным голосом. Взгляд его при этом просветлел, и священник заглянул в чистые, как голубое майское небо, детские глазенки.

Мальчик оказался смышленым и любопытным. Сестры рассказывали ему предания глубокой кельтской старины. Без конца он расспрашивал монахинь о крестовых походах и подвигах великих.

Часто, к ночи, когда сестра Барбара отправлялась проверить закваску для хлеба, он увязывался следом. И если тесто еще не успевало подойти, она усаживала малыша к себе на колени, доставала из фартука ломоть сладкой сдобы и заводила очередную легенду о светлом воинстве.

– Далеко-далеко, за семью переходами, между землей Сип и Фарсисскими государствами, высятся горы, подпирающие небосвод. К северу от них раскинулась Страна Мрака. Холодная пустыня ничего не родит, кроме сорной травы. Свирепые ветры срывают ее стебли и метут комьями по всем четырем пределам. Как ветер задует, так из множества нор вылезают дикие племена гогов и магогов, населяющих мрачные земли.

– Чем же они питаются?

– Падалью и камнями. Поэтому на людей они и вовсе не похожи. Зубы их остры, коли камень дробят, и мохнаты они, как звери. Ни холода, ни ветров не боятся. Как демоны, носятся с воем по просторам, а если сон их в пути настигает, ложатся на одно ухо, другим укрываются, так и спят. Мало кто из героев отваживался заглянуть в те края.

– Даже Ричард Львиное Сердце?

– Ни он, ни другие рыцари. Ведь находится это на самой границе света и пройти туда можно только через Долину Смерти. Говорят, правда… – сестра Барбара понизила голос, – что один воин все же отважился проникнуть туда.

– Александр Двурогий! – догадался мальчик. Нередко монахиня баловала его историями о походах Македонского, пестуя таким образом в отроке дух мужества.

– Боюсь, к заутрени не встанешь, да и тесто подошло.

Мальчик вспыхнул:

– Встану, встану. И тебе сейчас помогу. Только не мучай – расскажи.

– Тогда слушай. – Она приклонила его голову к своей груди. – В индийском походе достиг Александр дальних пределов. Путь его пролегал через самые высокие горы. На одной из вершин стояла нерушимая крепость. Это была обитель стражников света. В одной из башен жила прекрасная Роксолана, дочь правителя того государства. Каждый день на заре обходили дозором храбрые духом воины границы владений: не просочились ли полчища диких магогов через узкие расщелины. Прослышал Александр от них о мудрости и красоте Роксоланы. Тогда и пошел он к правителю стражников света.

«Отдай мне красавицу в жены, – просил он руки у отца. – Какие угодно богатства бери за нее».

«Не нужно ни щедрых даров, ни несметных сокровищ, – ответил правитель. – Но если выполнишь, Двурогий, мои условия – прекраснейшая станет тебе верной женою».

«Что должен сделать я?» – спросил Александр.

«Построй такой вал между мирами, чтобы ни один из диких пробраться не смог. Тогда прекратятся набеги, и страшные ветры не будут томить и сушить плодородные почвы».

Долгой, тернистой дорогой искал Александр место для вала. Пока не увидели люди выжженных пашен, пока не почуяли воздух зловонный. Понял тогда Александр Великий, что путь его – верный. Двадцать семь дней по иссохшему руслу и каменистым утесам шло его войско. Солнце над горными кряжами этих ущелий не грело. Лучи его, дна не достигнув, сияли на пиках, далеко-далеко. Когда расщелина стала столь узкой, что мог там пройти лишь один только путник, Александр поднял голову. Две горы почти что смыкались.

– Там и велел он построить надежную стену? – в тон монахине переспросил ребенок.

– Правильно. – Сестра Барбара пригладила вихры на детской макушке. – Тогда воины взяли кирки и лопаты. Кузнецы же отлили железные двери и цепи. Сплавили медью, и сверху залили опоры. Ключ Александр отдал в руки отца Роксоланы, взамен получив ее сердце. Больше магоги не разоряли в набегах цветущие земли. Но предрекли мудрецы Александру, что твари зубастые все ж прогрызут его стену. Ринутся с воем ветров по прекрасным долинам, ужас и мрак за собою оставят.

– Когда ж это будет? – испугался малыш.

– Кто знает? В конце всех времен – так говорят мудрецы и пророки.

В ту ночь он заснул лишь под утро, и сон его был тревожным. Сестра Урсула, пришедшая разбудить заспавшегося Александра, решила уже, что у ребенка жар, но провести день в постели он ни в какую не хотел. Забрался тайком в монастырскую библиотеку, листая страницы тяжелых фолиантов в золоченых переплетах. Так начался его путь познаний. Ни разу не одернули его монахини, не пожурили, если маленькие детские руки не могли удержать книги, с таким трудом сбереженной сестрами в изгнании.