Ворон. Тень Заратустры - Страница 65

К оглавлению

Парень шарахнулся к патрульной машине, перебирая руками.

Пар был спущен, но лейтенант угрожающе бросил:

– Разберемся в отделении…

Оказавшись в патрульной машине рядом с Жуковым, Баха шепнул:

– Идем в несознанку.

– Иди куда подальше…

– Разговоры! – прекратил перебранку сержант.

Две «Явушки» стояли на приколе у здания ОВД в окружении желто-синих «уазиков» и «Москвичей». Несмотря на поздний час, в кабинетах кипела работа. В сети общегородского рейда попало множество злоумышленников, на фоне которых четверка юных мотоциклистов интереса не вызывала. Так что грозное обещание гаишного лейтехи разобраться осталось в тот вечер практически не исполненным. Только он отыскал свободное помещение и раскрыл рот, чтобы начать воспитательную беседу, как дверь с треском распахнулась, и в проеме нарисовался живой обелиск Госавтоинспекции – подполковник Капустин. Красное, в желваках, лицо подполковника ничего хорошего не предвещало. Осмотрев поочередно всех находящихся в помещении, он коротким жестом приказал лейтенанту выйти в коридор, и через несколько секунд оттуда донеслось:

– Ты какого рожна за мотоциклами гонку устроил? Мало их бьется? Угробить малолеток захотел? Ах, бандитов ловил? Вот их и лови! – Короткое, но энергичное нравоучение закончилось куда более продолжительной сентенцией, состоящей исключительно из непечатных оборотов «великого и могучего».

Девчонки упали рожицами в ладошки, однако мужской коллектив восхищенно вытянулся и затаил дыхание, превратив уши в сверхточно улавливающие локационные установки.

Наконец запас начальственного красноречия истощился. Лейтенанта подростки больше не видели, но на пороге кабинета снова возник подполковник Капустин. Молча постоял, заложив руки за спину, повернул голову и зычно рявкнул в коридор:

– Адамыч! Заходи. Здесь они, все как на жердочке. Ну, Надька! Ну, Пиратово отродье!

– Простите! Глупо получилось. – Она потупила взгляд, но как только в кабинете появился отец, подняла голову и посмотрела ему прямо в лицо. Одинаковые глаза отца и дочери встретились.

Скавронский и Надя молчали. И вокруг них все тоже молчали, даже, казалось, не двигались. Не дышали. Сколько это продолжалось? Минуту? Три? Пять? Первым отвел взгляд отец.

Только он это сделал, как в маленьком помещении загрохотал, отражаясь от стен, бас Капустина:

– Докатились! Девки парней на раме катают! – Подполковник развернулся к Бахе: – В девять утра чтоб был у меня вместе с хозяином машины. Иначе угон составлять будем. Все понял? Пойдем, Адамыч!

Во дворе отделения задержались. Ребята Капустина возились с мотоциклами под чутким руководством Мирзо Хамидова. Надя растрогалась. Во всем чувствовалась рука отца. Ни единой мелочи не упустил. Все учел. Выручил… Надя незаметно взяла его за руку.

– Как ты узнал?

– Спасибо Анне Давыдовне. Видела, как вы из двора вырулили.

«Вроде ее не было, – попыталась припомнить Надежда. – Я же тогда специально кругом огляделась».

– Не знаешь, она Беню кормила?

– Пес есть отказался. Когда такое бывало? Потому старуха и затревожилась. За тебя. Ты ведь в порядке? – Он крепко сжал ее ладонь.

– Спасибо вам. – Она ткнулась в его плечо.

– Только мокроты не разводи. Довольно материных слез. И еще, сразу тебя предупреждаю: ты теперь под домашним арестом. Ни шагу дальше бабкиного палисадника. Накормила пса – и домой. Все ясно?

– У меня же экзамены на носу…

– Вот и готовься к ним как следует…

Надя вздохнула. Впрочем, что удивительного? Именно такого наказания она и ждала. Может, оно и к лучшему. Посидит, позанимается по тяжелым предметам. Тем более что отец не выдержит и вскоре отменит этот домашний арест.

Надя тихонечко дернула отца за руку:

– Пошли скорее домой, а?

– Подожди, надо проститься с Капустиным.

Подполковник стоял на крыльце с замом начальника ОВД. Они разговаривали с таким видом, словно нашли общую тему, обсудить которую не хватит времени и до утра.

«Быстрей бы они закруглились!» – подумала Надя, и в этот момент дверь отделения отворилась, и на крыльцо вышел высокий рыжеволосый парень в сопровождении нескольких милиционеров. Два подполковника посторонились, чтобы их пропустить.

– Ржавого ведут! Смотри, смотри – наколка на шее. Змея на клинок сползает. Вон под ухом… – взволнованно зашептал Баха.

Капустин и заместитель начальника, глядя в спины конвоя, начавшего спускаться по ступеням, стали прощаться:

– Ну, бывай, Ваня. – Зам крепко тряханул лапу Капустина. – Дежурный адреса-то записал? – кивнул он в сторону Антона Адамовича.

– Ленина, один. Запомнить легко! – отозвался Скавронский. Сказал и тут же осекся, заметив огонек интереса в глазах арестованного Вишневского.

Мелькнула смутная мысль, что он откуда-то знает этого рыжего парня. Антон пригляделся. Может, арестованный просто на кого-то похож? Руки Вишневского были скованы спереди, и Антону вдруг показалось, что браслет на правой руке Левчика щелкнул. «Да нет, – усомнился Скавронский. – Не может этого быть. Где он мог научиться наручники открывать? Да и не левша он как будто».

Вишневский медленно спускался со ступенек, шаря золотистым взглядом по двору. Его подвели к стоянке. Неожиданно, на глазах у всех, он перепрыгнул через капот ближайшей машины и рванул к мотоциклам. Мирзо только было вставил ключ зажигания, как отлетел в сторону, опрокинутый мощным рывком. Оказавшийся рядом гаишник получил пинок в пах и свалился. И раньше, чем конвой, матерясь, пустился вдогонку за беглецом, Вишневский уже оседлал мотоцикл. Взревел двигатель, «Ява» сорвалась с места и, заложив крутой вираж, вылетела из двора отделения.